Хотя благодаря известному изречению римского императора Веспасиана городу и миру стало известно о том, что деньги, якобы, не пахнут, отношение к занятию торговлей и банковскому делу в средневековой Европе и Европе нового времени было двояким. С одной стороны, монархи охотно пользовались услугами частных банковских структур и поощряли торговлю, но само занятие торговлей не считалось делом престижным и достойным представителей высшего слоя тогдашнего общества, а именно дворянства. В средневековой Франции даже существовал термин «засыпание дворянства», означавший временное прекращение статуса дворянина, что происходило в тех случаях, когда какой-либо дворянин начинал заниматься таким «неблаговидным» для его сословия делом, как торговля.
В Российской Империи, хотя дворянам, согласно Жалованной грамоте дворянству 1785 года и дозволялось «оптом продавать или из …гаваней за моря отпускать товар, какой у кого родится, или на основании законов выделан будет», но торговля считалась уделом купечества.
Для самого же купечества путь во дворянство был, фактически, закрыт или, в лучшем случае, весьма затруднён: даже получение купцом ордена (как правило, за значительные финансовые пожертвования), который давал представителям всех других непривилегированных сословий дворянство, самому купцу дворянства не приносил.
Несмотря на это императоры России в редких и исключительных случаях жаловали глав банкирских домов баронским титулом.
Так, в 1772 г. голландские банкиры Раймонд и Теодор Де-СМЕТ из основанной ими в 1736 г. амстердамской фирмы «Raymond en Theodor de Smeth en Co.», бывшей в то время одной из самых влиятельных банковских структур в Европе и оказывавшей определённые услуги США и России, были возведены в баронское достоинство, получив при этом герб (рис. 1 (рисунок этого герба выполнил известный Г.И. Нарбут (1886–1920), первый автор дизайна карбованца – валюты независимой Украины 1917–1918 гг.)).
В 1773 г., «за прилагаемые старания к улучшению распространения коммерции и многие оказанные им заслуги», баронство получил петербургский придворный банкир Иван ФРИДРИКС (Фредерикс), сын осевшего в России голландского купца Юргена Фридрикса. Банковскую деятельность в его гербе символизировал жезл Меркурия, античного покровителя торговцев (рис. 2).
Такой же жезл Меркурия можно видеть в гербе баронов Рутерфурд – титул, который был пожалован в 1777 г. российскому торговому агенту в итальянской Тоскане англичанину Роберту РЕЗЕРФОРДУ (Robert Rutherfurd of Fairnington) (рис. 3 (также в исполнении Г.И. Нарбута)). Пространный латинский девиз этого герба NEC SORTE NEC FATA, SED LABORE ET ARDORE – Не жребием, не предопределённой судьбой, но трудом и пылом.
В 1788 г. баронство получил ещё один англичанин Ричард СУТЕРЛАНД (Судерланд или Сазерленд; Richard Sutherland), занявший после смерти Фридрикса должность петербургского придворного банкира (рис. 4). Трудно сказать, символизировал ли якорь в его гербе торговлю, или же якорь был помещён в память об отце Сутерланда, известного кораблестроителя. Три года спустя, Сутерланд был уличён в коррупции и во избежание скандала (честью раньше дорожили больше, чем сейчас), покончил с собой, приняв яд.
С Сутерландом связан презабавный исторический анекдот. Зная пристрастие императрицы Екатерины II к собакам, Сутерланд подарил ей английскую левретку, которую назвали его именем. Если верить французскому посланнику при русском дворе графу Л.-Ф. де-Сегюр, когда собака умерла, императрица отдала приказ петербургскому обер-полицмейстеру Н.И. Рылееву, известному своей глупостью, «сделать из Судерланда чучелу». Приказ был понят дословно. Явившись к банкиру, обер-полицмейстер, выразив тому своё огорчение, с прискорбием сообщил об этом приказе, дав ему четверть часа на приведение дел в порядок. Лишь своевременное вмешательство влиятельного графа Брюса в эту комичную ситуацию, едва не ставшую трагической, благополучно разрешило дело.
В 1800 г. баронство получили сразу три петербургских придворных банкира. Один из них португалец Осип Петрович ВЕЛЬГО (Вельо или Велио; Jose Pedro Celestino Velho), начав свою карьеру как виноторговец, организовал в 1780 г. в Санкт-Петербурге «Португальский торговый дом в России» (Casa Portuguesa de Comercia na Russia), поставлявший в Россию мадеру и иные португальские вина. В 1800 г. император Павел I поручил ему ведение дел придворного банка «Велио, Ралль и Роговиков». Торговую деятельность в его гербе символизировал якорь (рис. 5).
Вторым был прусский немец Александр Александрович РАЛЬ (Alexander Franz Rall). Возглавляемая им и созданная в 1798 г. в Санкт-Петербурге Контора придворных банкиров и комиссионеров Воута, Вельо, Раля и К° вела дела с крупнейшими банкирскими домами Европы, добывая кредиты для России (рис. 6).
Последним из этой троицы и первым собственно русским бароном стал московский купец и придворный банкир Николай Семёнович РОГОВИКОВ (рис. 7). Якорь – символ торговли, соседствует в этом гербе с оленьим рогом, указывающим на фамилию гербовладельца.
После долгого перерыва, в 1826 г., «за оказанные правительству услуги и усердие к распространению торговли», баронство получил придворный банкир немец Людвиг Иванович ШТИГЛИЦ (Ludwig Stieglitz) (рис. 8). Три золотые пчелы в его гербе – символ трудолюбия. Образ жизни его сына барона Александра, пошедшего по стопам отца, настолько контрастирует с современным нам привычным образом банкира, что не может не вызвать удивления и, во всяком случае, заслуживает отдельного разговора.
В 1857 г., за «примерное усердие при исполнении возложенных на него правительством поручений особой важности», баронство и герб получает варшавский банкир, сын крещённых евреев, один из учредителей Центрального банка русского поземельного кредита Антон Антонович ФРЕНКЕЛЬ (Antoni Edward Fraenkel) (рис. 9). Торговля вновь отражена в гербе якорем. Девиз, изображённый на ленте в этом гербе: HONOR VIRTUTIS PRАEMIUM означает «уважение – награда за добродетель».
В 1862 г., за заслуги в деле торговли и промышленности, бароном был сделан бургомистр тогдашнего русского Ревеля (Таллина) Иоганн-Карл Иоганнович-Карлович ЖИРАРД-де-СУКАНТОН (Johann Karl Girard de Soucanton), из осевших в нынешней Эстонии французов-гугенотов, бежавших туда из-за религиозных преследований (рис. 10).
В 1864 г., «в воздаяние трудов по сооружению железной дороги от Петербурга в Ораниенбаум…», баронство получил банкир немец Константин Карлович ФЕЛЕЙЗЕН (рис. 11). Поле этого щита покрыто сине-белыми особыми фигурками, называемыми в геральдике беличьим мехом, который указывал на род занятий гербовладельца. Девиз, помещённый в этом гербе – CONSTANTIA (постоянство) – в реальности не оправдался: в 1888 г. Фелейзен разорился.
В 1866 г., в честь 100-летия петербургского торгового дома купцов Кусовых (вёл обширную заграничную торговлю, отправляя за границу лес, сало, пеньку, железо, и в огромном количестве ввозя колониальные товары), баронство было пожаловано главе этого торгового дома петербургскому купцу 1-й гильдии Алексею Алексеевичу КУСОВУ (рис. 12). Змея, символ мудрости в геральдике, указывала на занятие торговлей гербовладельца. Девиз, помещённый в этом гербе: ТРУДОМ И ТВЁРДОСТЬЮ.
Это пожалование породило в обществе ошибочное мнение, что всем главам торговых домов, если такой дом просуществует сто лет, по закону полагается право на получение баронского титула. Но такой закон никогда не существовал.
Последним банкиром, ставшим в 1893 г. бароном, был Леопольд Леопольдович КРОНЕНБЕРГ (Leopold Julian Kronenberg herbu Strugi), также происходивший из семьи крещённых евреев, владелец варшавского банкирского дома, одного из важнейших во всей Российской Империи (рис. 13). Девиз, помещённый в этом гербе: LABOR – труд.
Как видно, лица, занимавшиеся торговлей и банковским делом, могли получить в Российской Империи баронский титул, хотя он жаловался, в основном, иностранцам, состоявшим на русской службе или имевшим иностранные корни. Занятие их отражались в гербах различными фигурами, в числе которых, зачастую, были жезл Меркурия и якорь.
Никто из банкиров более высокий титул графа не получил, а в последние годы существования Российской Империи, несмотря на наличие большого числа частных банков, никто из лиц, связанных с банковой деятельностью, даже баронский титул уже не получил.
—
Дмитрий Александрович Бойко, Предводитель Запорожского Дворянского Собрания (2016-2019), Запорожье, 2025
